Золотых дел мастера

Друзьями и коллегами моих родителей (мама, Кротова Мария Ивановна, тоже работала в объединении «Реставратор», так после реорганизации стали называть СНРПМ) были и Константин Дмитриевич Мауричев, и Петр Петрович Ушаков. Оба – тверские, оба – из маленьких деревень, упоминание о которых нынче я с трудом нашла в Интернете.

Константин Дмитриевич Мауричев родился в 1919 году в деревне Кудрино Зубцовского уезда. В Ленинград отправился, скорее всего, в поисках лучшей доли. Из Ленинграда и на фронт ушел, добровольцем. В 1943 году получил тяжелое ранение в грудь.

Реставрационной специальности Мауричев не имел: в первое время работал в СНРПМ маляром. Но очень скоро научился делу более изящному – реставрации позолоты. И стал возглавлять бригаду позолотчиков — в этой же бригаде работала моя мама… Я помню это удивительное время – шло возрождение царскосельского Екатерининского дворца – одного из лучших творений Франческо Растрелли. Реставраторы – лепщики, резчики, живописцы — восстанавливали тогда Большой зал с его потрясающим декором — резьба по дереву, покрытая золотом. Цветущее барокко. Пир архитектуры. Последний – ослепительный! – штрих делали позолотчики. Константин Дмитриевич сам работал вдохновенно и всегда находил добрые слова для своих коллег. Он видел способности каждого и умело «дирижировал» своим «золотым оркестром». В мастерской всегда было как-то празднично, весело – несмотря на тяжелые запахи лаков, растворителей и прочей «химии». В бригаде Мауричева (как и в других) – фронтовики, блокадники, вернувшиеся из эвакуации дети войны. У всех погибшие родственники, потерянное жилье… Но работали реставраторы самозабвенно – так велико было желание вернуть Ленинграду потерянную красоту.

Самозабвенно трудился и земляк Константина Дмитриевича по Зубцовскому уезду Петр Ушаков. По молодости (он родился в 1929 году в деревне Чунегово) не стал фронтовиком, однако война оставила в его жизни не менее жуткий след, чем у многих фронтовиков. Отец его, Петр Иванович, был колхозным активистом, коммунистом. Фашисты расстреляли его на глазах Пети и его младшего брата Васи и еще живого закопали в землю. Мальчиков взяли к себе соседи и прятали в течение всей оккупации, боясь, что их постигнет участь «детей коммуниста». Кончилась война, и братья, как потом вспоминал Петр Петрович, «чуть ли не пешком» отправились в Ленинград – к дяде Илье Ивановичу Ушакову, в ту пору работавшему в Русском музее. Дядя устроил племянников в СНРПМ… Всю свою дальнейшую жизнь Петр Петрович Ушаков трудился на реставрационном поприще. Стал одним из самых известных в России реставраторов позолоты. Самым запоминающимся объектом стал для него Большой Петергофский дворец – еще один шедевр Растрелли. Тогда, в 1986 году, Петр Петрович Ушаков и еще несколько его коллег по реставрационному искусству стали лауреатами Ленинской премии.

Последним местом работы Ушакова стал Сампсониевский собор Санкт-Петербурга. Резной позолоченный иконостас храма – редкой красоты! — чудом сохранился с середины восемнадцатого века. И лишь в конце двадцатого реставраторы вернули ему достойный облик.

…Петербург, задуманный Петром I и великими архитекторами, строили крестьяне – в том числе и губернии Тверской. Когда в середине прошлого века город был тяжело изранен, его тоже восстанавливали мастеровые люди, приехавшие на берега Невы из разных уголков большой страны. И среди них были эти четыре талантливых мастера, которых подарила Ленинграду тверская «скудная» земля. Светлая им память!